Объем внимания

Объем внимания человека, его устойчивость и распределение

Вопрос о том, какой объем внимания нужен человеку, зависит от цели, на которую направлено внимание. Читая эту статью, обратите внимание на то, сколько при этом вы тратите внимания на свою собственную жизнь, на процесс её продления. Возможно, что читать нужно не это и не так? Возможно пора тренировать своё внимание https://mytopic.top/wpm-category/development_o_thinking/

Одни из самых старейших психологических экс­периментов, если не считать некоторых эксперимен­тов по ощущениям, были вдохновлены философс­ким вопросом; может ли сознание воспринять одно­временно больше, чем один объект? Учение о един­стве сознания предлагало ответ, не согласующийся с фактами сравнения и различения. Если сознание едино, то как оно может одновременно быть в двух состояниях или, быть поглощенным двумя объекта­ми? Но если оно не может схватить одновременно два объекта, то как оно может сравнивать или раз­личать их? Эти вопросы требовали эксперименталь­ного изучения. Ранние эксперименты. В лекциях по метафизике, которые Вильям Гамильтон читал своим студентам в Эдинбургском университете с 1836 до 1856 гг., он обычно спрашивал: “Сколько отдельных объектов мо­жет одновременно обозревать сознание, если и не абсолютно отчетливо, то во всяком случае без пол­ного их смешения? Я нашел эту проблему постав­ленной и различно разрешенной разными филосо­фами, очевидно, не знавшими друг о друге. По Чарль­зу Боннэ, сознание позволяет иметь одновременно раздельное знание о 6 объектах сразу. Абрагам Таккер ограничил их число до 4, тогда как Дюстет де Трасси вновь увеличил их до 6. Мнение первого и последнего представляется мне более правильным. Можно легко проделать эксперименты над собой, но при этом следует остерегаться группировки объек­тов в классы. Если бросить пригоршню шариков на пол, то окажется трудным обозревать одновременно более чем 6—7 объектов. Но если сгруппировать их по 2, по 3 или по 5, то окажется возможным вос­принимать столько же групп, сколько единичных объектов, так как сознание рассматривает эти груп­пы только в качестве единств”. …

Результаты: объем внимания в отношении количе­ства предъявленных объектов. При помощи инстру­ментальной и статистической техники был разрешен столетней давности вопрос об объеме внимания.

Когда требуется, чтобы было правильно схваче­но количество объектов, причем объектами являют­ся отчетливые черные точки, разбросанные беспо­рядочно на белой карточке и появляющиеся в поле ясного центрального зрения на период от 37 до 100 миллисекунд (в различных экспериментах), то сред­ний объем для здорового взрослого человека равен приблизительно 8 объектам. Средний объем внима­ния у отдельных лиц колеблется от 6 до 11 объектов, причем у каждого индивида он колеблется от пробы к пробе вокруг средней для данного индивида вели­чины.

Как схватывается количество объектов. Если спро­сим. сколько точек может быть уловлено в течение такого короткого промежутка времени, в какой совершается экспозиция, мы должны будем вернуться к мысли Гамильтона, что это может быть сделано путем группировки. Самонаблюдения показывают, что группировка действительно часто имеет место. Некоторые скопления точек легко разбиваются на группы. Один из испытуемых Фернбергера … сообщал после некоторых опытов: “Я отчетливо вос­принял слуховой сигнал “приготовиться”, за кото­рым немедленно следовало ясное восприятие точек, расположенных в виде неровного квадрата. Внима­ние было направлено на верхнюю правую часть ри­сунка. Я быстро воспринял четыре точки, которые очень отчетливо стояли отдельно, затем я ясно вос­принял три точки в нижней левой части рисунка, после чего очень ясно воспринял другую группу из трех точек в центральной части рисунка. Потом пос­ледовала вербализация “десять”, а за ней — интен­сивное ощущение удовольствия”.

Если точки объективна хорошо сгруппированы, задача испытуемого легче, и объем внимания его больше.

Действительное сосчитывание точек “одна. две, три” иногда также наблюдается в этих эксперимен­тах. Оно. конечно, невозможно во время экспози­ции в 100 миллисекунд, однако зрительный после­довательный образ продлевает время, затрачиваемое на сосчитывание. и то. что называется первичным образом памяти или последовательным образом па­мяти. предоставляет еще больше времени. Первич­ный образ памяти имеет менее выраженное чувствен­ное качество, чем зрительный последовательный образ, и различим при условии, если глаза не двига­ются, а направлены на то место, где были экспони­рованы объекты. Конечно, никакие из этих последо­вательных образов не дают возможности переменить фиксацию глаза и таким образом расширить показа­ния сетчатки, однако они лают дополнительно не­сколько секунд для церебральной реакции на дан­ные, доставленные сетчаткой.

В процессе установления количества предъявлен­ных точек группировка и сосчитывание могут быть скомбинированы. Часть скопления может быть сразу выделена в группу или группы, а оставшиеся точки могут быть прибавлены сосчитыванием.

Один эксперимент Оберли был организован так, чтобы получить три объема: для восприятия количе­ства объектов любыми приемами, для восприятия, в котором было бы исключено сосчитывание и сколь­ко-нибудь заметное использование последовательных образов, и для восприятия, которое осуществлялось бы непосредственно ощущением, без группирования или сосчитывания. После каждой пробы испытуемый сообщал, каким образом он устанавливал количе­ство точек. Как и следовало ожидать, объем был наи­меньшим при прямом восприятии, промежуточным при группировке и наибольшим в случае восприя­тия с применением любых приемов. В среднем для 6 испытуемых Оберли объемы были следующими:для прямого восприятия — 3,93 точки;для прямого восприятия плюс группирование – 6,91 точки;для восприятия, включающего все формы – 8,21 точки.

Если показывалось только 2—3 или 4 точки, вос­приятие обычно описывалось как непосредственное и без группировки. Когда количество было 5 или 6, сосчитывание и группировка были приблизительно одинаково часты, и с увеличением количества то и другое быстро снижалось, уступая место ошибкам. …Упражнение повышает средний объем. Некото­рые испытуемые приобретают опыт в группирова­нии, другие – в сосчитывании. Если то же самое расположение точек часто повторяется в экспери­менте, испытуемый научается распознавать его и таким образом узнавать количество непосредствен­но, без подразделения на группы.

Различные объемы. Следует решительно подчер­кнуть изменчивость объема в противоположность старым идеям о неизменном объеме. Он варьирует от одного испытуемого к другому и у одного и того же испытуемого от момента к моменту. Он изменя­ется с внешними условиями, как, например, в за­висимости от расположения точек на карточке. Он изменяется также соответственно количеству пока­заний, которые должны быть получены после экс­позиции. Если требуется не только простое указание на количество предъявленных объектов, объем вни­мания становится меньше, как показано Гленвиллем и Далленбахом (1929). Они экспонировали точ­ки с инструкцией сообщить количество их, буквы — с инструкцией прочитать их. геометрические фигу­ры — с инструкцией назвать их и геометрические фи­гуры различных цветов – с инструкцией назвать форму и цвет каждой фигуры. Как во всех экспери­ментах на объем, должны были быть правильно на­званы все объекты, чтобы проба считалась успеш­ной. Если показано 7 букв и только 6 из них названы правильно, проба считалась ошибочной. Результаты, полученные от 3 испытуемых, скомбинированы в следующие средние объемы:для количества точек – 8,8;для прочтения букв — 6,9;для называния геометрических фигур — 3,8;для называния фигур и цвета — 3,0.

Можно ли объем восприятия считать “объемом внимания”? Часто поднимался вопрос: “К скольким объектам можно быть внимательным сразу?” – и результаты определения объема восприятия поспеш­но принимались за ответ на этот вопрос. Между тем психологи-интроспекционисты добивались научно­го определения того, что именно подразумевается под вниманием. Они желали определить его скорее в терминах содержания сознания, чем как действие или функцию, и соглашались отождествлять содер­жание слова внимание с тем, что они называли яс­ностью. яркостью, живостью и т. п. Ясность была наи­более часто употребляемым словом. Титченером было предложено обозначать ясность, которая отождеств­лялась со вниманием, техническим словом attensity в отличие от зрительной ясности, обусловленной объективной отчетливостью или представленностью в поле ясного зрения. С этой точки зрения психологи определили проблему степени внимания следующим образом: “Сколько объектов могут быть одновремен­но ясными?” Вопрос, конечно, не в том, сколько объектов может вместиться в поле ясного зрения, а в том. сколько объектов может обладать одновре­менно атрибутом ясности (attensity).

Гленвилль и Далленбах (1929) попытались отве­тить на этот вопрос при помощи экспериментов на объем, в которых испытуемый сообщал не о коли­честве точек или каких-нибудь других объектов, а только — видно ли скопление точек одинаково ясно во всех направлениях или какая-либо часть выделя­ется яснее, чем другие. В одном случае результаты испытуемого могли дать значение среднего объема — около 18 точек; при меньшем количестве точек он отвечал: “Все одинаково ясно”, а при более много­численном скоплении отвечал одинаково: “Некото­рые яснее других”. Однако у других испытуемых было невозможно вычислить объем, потому что ясность не изменялась сколько-нибудь закономерно с воз­растанием числа предъявленных точек. Небольшое скопление могло распадаться на более и менее ясно видимые части, а большое скопление могло быть однородно ясным. Такого явления, как объем ясно­сти, по-видимому, не существовало, и мы должны скорее применять выражение объем восприятия (apprehension), чем объем внимания.

В действительности то, что может быть нами из­мерено, не является даже объемом восприятия. Это объем восприятия и сообщения о воспринятом. Ис­пытуемый может воспринять большее количество букв, цветов или геометрических фигур, чем то, о котором он сообщает. Прежде чем готов ответ, не­которые из наблюдавшихся фактов могут быть забы­ты. Мы встречаем утверждения вроде следующих. (Предъявлено 8 букв, правильно названы 4): “Все были одинаково ясны, и могли бы быть названы все, если бы ответ мог быть мгновенным. Образы памяти от последних букв исчезли раньше, чем я дошел до них”. (Предъявлено 7 букв – правильно названы 4): “Быстрое произношение О и 3 (3-я и 4-я буквы) за­ставило меня запнуться – препятствие, достаточное, чтобы частично уничтожить последовательные об­разы памяти от остальных букв”.

Действительный объем восприятия должен быть больше, чем результаты, которые мы получаем. — насколько больше, мы не можем судить. Различие весьма значительно, поскольку детали, схваченные моментально, если даже они не могли быть описа­ны, могут сохраниться в ощущении в виде намеков. При чтении, как мы увидим, это почти всегда имеет место: во время моментальной экспозиции ясно вид­но большее количество букв, чем может быть назва­но, и они сохраняются как приметы для распозна­вания слова. …

Сдвиги и колебания вниманияПод этим заглавием могут быть объединены раз­личные, примечательные изменения реакций, ко­торые бывают двух родов, если их орать просто как явления: переходы от одной реакции к другой и ко­лебания в продуктивности реакций. Сдвиги проис­ходят при бинокулярной борьбе полей, при рассмат­ривании двухзначных фигур и при обыкновенных пе­ремещениях внимания от одного объекта к другому. Колебания представляют собой отход от высокого уровня продуктивности, во время непрерывной ра­боты или наблюдения. Общее для всех этих явлений – то, что реакции изменяются, хотя раздражители остаются теми же. Изменения реакций вызываются внутренними, а не внешними причинами. Каковы могут быть эти внутренние причины, – сложная проблема.

Обычные сдвиги внимания. Имея перед собой сложное поле зрения, вы, как правило, смотрите вокруг, отмечая сначала один объект, потом другой. Если вы начнете следить за кожными ощущениями, то заметите, что сильнее выступает то одно ощущение, то другое. Если вы закроете глаза и будете на­блюдать за своими мыслями, то вы найдете посто­янную смену одной мысли другой. Если даже вы на­меренно думаете о какой-либо проблеме, частные идеи приходят и уходят.

Биллингс (1914) попытался выяснить, насколь­ко быстрой может быть эта последовательность ре­акций, Он помещал перед испытуемым картину с инструкцией следить за одной особенной точкой на ней и нажимать телеграфный ключ каждый раз, ког­да его внимание отклоняется от этой точки. При по­мощи электроотметчика была получена запись па за­копченном барабане рядом с отметками времени. В среднем для нескольких используемых во многих экс­периментах расходовалось около 2 с на один объект или мысль до их смены. Это время варьировало от момента к моменту. У одного и того же испытуемого и в одном и том же коротком эксперименте оно могло варьировать от 0,1 до 5 с или больше. Пиллсбури (1913) при анализе этих результатов (полученных в его лаборатории) указал, что полученное среднее слишком высоко, потому что испытуемые всегда за­бывали отмечать некоторые сдвиги. Он также наста­ивает на том, что каждый отмеченный сдвиг обо­значает фактически два сдвига: 1) от наблюдаемой точки к какому-нибудь другому объекту иди мысли и 2) от этого объекта к нажатию ключа. Поэтому он полагает, что для длительности простой пульсации внимания 1 с будет более верным средним, чем 2 с. Он подчеркивает далее значение минимумов време­ни как показателей максимального темпа сдвигов и заключает, что колебания вроде 0,1—0,2 с на объект представляют наибольшую подвижность внимания.

Эту максимальную скорость сдвигов внимания можно сравнить с максимальным темпом ударов пальцем, который приблизительно равен 9-11 уда­рам в секунду. Однако испытуемый не может, ко­нечно, следить каким-либо образом за каждым пос­ледовательным ударом. …Если мы поставим вопрос не о том, как быстро может передвигаться внимание, а о том, как долго оно может оставаться фиксированным, то от Биллингса мы получаем ответ — 5 с. На сложном объекте можно сосредотачивать внимание гораздо дольше, однако внимание сдвигается от одной части объекта к другой. Можно преследовать цель гораздо дольше, но в это время выполняется одно частное действие за другим. Чтение – это другой случай, где мы не теряем нити вопреки быстрому следованию отдель­ных актов.

Колебания внимания при восприятии двухзначных фигур. Одна двухзначная фигура (или рисунок) мо­жет быть видима как представляющая два или больше различных объекта. Более известны рисунки с об­ратимой перспективой. При постоянном рассмат­ривании такая фигура кажется попеременно пере­вертывающейся. Колебания могут быть до некото­рой степени управляемы путем направления глаз на ту часть фигуры, которую мы желаем видеть высту­пающей. Если к этому управлению не прибегают, то темп колебаний очень изменчив. Вначале одни ее вид может оставаться постоянным на несколько секунд и даже минут, но если изменения однажды нача­лись, они повторяются все чаше во время непре­рывной фиксации глаз на рисунке. После отдыха из­менения могут снова стать более медленными. Биллс (1931), научив испытуемого управлять восприятием такой фигуры, предложил ему сменять фазы как можно чаще и получил среднее — 72 фазы в минуту, когда испытуемый был бодр. Среднее снижалось до 60 фаз в минуту после 5 мин постоянного напряжения.

Подобные колебания происходят и при рассмат­ривании точечных фигур, хотя число фаз (различных группировок) не ограничивается при этом только двумя. Темп колебаний варьирует и по некоторым подсчетам в среднем равен 20-30 фазам в минуту.

Из всех этих разновидностей колебаний внима­ния лучше всего изучена борьба полей зрения. Это очень специфический род колебаний внимания, зависящий от физиологических особенностей бинокуляр­ного аппарата.

Ни одну из этих форм изменений нельзя отож­дествлять с обычными смещениями внимания. Лег­ко наблюдать следующий факт: в то время как одна из фаз держится устойчиво, внимание может совер­шенно отвлечься от рисунка. Такое блуждание вни­мания не вызывает каких-либо изменений в воспри­ятии рисунка. Смены фаз при рассматривании двухзначных фигур или при бинокулярной борьбе полей зрения не являются поэтому простыми смещениями внимания.

Колебания вниманияВрач-ушник Урбанчич (1875), применяя часы для проверки слуха, отметил, что если они удалены на расстояние, с которого едва слышно их тиканье, то последнее не остается постоянно слышимым, а пе­риодически то “исчезает”, то “возвращается”. Подоб­ные колебания уже наблюдались при восприятии сла­бых зрительных и тактильных раздражителей (рис. 1). Если представить себе внимание растущим и убыва­ющим, поднимающимся и падающим в виде “волн внимания”, то едва воспринимаемые раздражители будут ощущаться на гребнях и не ощущаться во впа­динах волн.

Вместо часов может быть применен аудиометр для лучшего контроля слабых звуков. При зрении раздражитель будет едва воспринимаем в том слу­чае, когда он очень мал по площади, как черная точка на белой поверхности, видимая на расстоя­нии, или когда он очень мало отличается от фона по яркости. Последнее условие может быть получено путем нанесения бледного сероватого рисунка на часть поверхности или проектирования слабого до­бавочного света на часть поверхности, равномерно освещенной другим источником света, или, удоб­нее всего, путем применения цветной вертушки. В качестве кожных раздражителей чаще всего применяются слабые электрические токи или кусочки пробки, которые кладут на кожу.

Рис. 1Темп колебаний широко варьирует у разных лиц. Среднее время одного испытуемого для полной “вол­ны”, включающей как положительную фазу (когда раздражитель воспринимался), так и отрицательную, было только 3 с. тогда как некоторые испытуемые в той же самой лаборатории показали среднее около 26 с. Типичное время равно примерно 8-10 с. …

Колебания производительности при непрерывной работе. Подходя к вопросу о колебаниях с совершенно различных точек зрения, исследователи, изучающие работу и утомление, отметили короткие снижения продуктивности, рассеянные на всем протяжении исполнения однообразных заданий, Испытуемый вре­мя от времени делает паузу, и его деятельность в этот момент кажется задержанной или заторможен­ной. Эксперимент по изучению этих задержек (“бло­ков”) (Билле, 1931) требовал быстрой серии легких реакций, таких, например, как называние 6 цветов (предъявляемых в беспорядке в виде неограничен­ного ряда маленьких квадратов), замена определен­ных букв цифрами (которые были предъявлены в виде длинной серии) и попеременное прибавление и вычитание 3 из длинной серии чисел. Испытуемый отвечал устно, а экспериментатор нажимал ключ при каждом ответе испытуемого, отмечая, таким обра­зом, время на кимографе, однако с некоторой воз­можностью ошибок, поскольку невозможно было со­блюдать точный темп при быстрой и нерегулярной серии звуков. Блок определялся как интервал между двумя последовательными ответами, по крайней мере, вдвое превосходивший средний интервал у испыту­емого в ту же самую минуту работы.

В реальности таких блоков не приходится сомне­ваться. Работа продолжается некоторое время на выс­шей скорости, а затем наступает срыв. Это лучше всего можно видеть по отметкам нажатий. Срывы не происходят с ритмичной регулярностью, хотя при просмотре записей может создаться такое впечатле­ние, Билле приводит 17 с в качестве среднего проме­жутка между блоками, однако он находит, что сред­ние промежутки у разных лиц варьируют от 10 до 30 с и что упражнение уменьшает, а утомление увеличи­вает частоту блоков. Даже у того же самого лица в одном и том же коротком отрезке работы, как длина этих блоков, так и промежуток времени между ними могут колебаться в широких пределах.

Это явление может быть родственно тому, что мы назвали обычными сдвигами внимания. Когда выполнение задания требует точного согласования нескольких сложных мозговых механизмов, какое-нибудь отвлечение внимания или смещение интере­са на что-нибудь, не относящееся к задаче, наруша­ет это согласование и прерывает исполнение. …

Можно ли эти колебания называть колебаниями внимания? Когда перестают следить за объектом, объект обычно не исчезает совершенно из поля со­знания, как слабый раздражитель в отрицательной фазе колебания или как в эксперименте на борьбу полей, где раздражитель, направленный на одну сет­чатку, исчезает в тот момент, когда раздражитель, направленный на соответственную часть другой сет­чатки, появляется в поле зрения. Смены в соперни­честве сетчаток — это нечто большее, чем сдвиги от фокуса к периферии внимания, т. е. от ясности к неясности. Это переходы от осознания к неосознан­ности.

Известно также, что внимание может перехо­дить от слабого раздражителя и обратно к нему, в то время как раздражитель остается в положительной фазе колебания. Один из испытуемых Гуилфорда со­общает после эксперимента, в котором от него тре­бовалось наблюдение за слабым светом:В первой части эксперимента я замечал, что в тот момент, когда раздражитель находился в поле зрения, я мог направлять снос внимание в сторону без того, чтобы это повлияло на восприятие раздра­жителя. Я направлял свое внимание на стол экспе­риментатора, на подставку для головы, на свет, ко­торый падал, как казалось, с левой стороны комна­ты, по которого я до тех пор не замечал. Несмотря на то, что все эти вещи захватывали мое внимание, раздражитель оставался… После того как он исчезал, я мог, наоборот, отвлечь свое внимание от всех этих вещей и направить все свои усилия целиком на ожи­дание раздражителя, но безуспешно.

При соперничестве сетчаток происходит конку­ренция между раздражениями левого и правого гла­за; при рассматривании двухзначных фигур проис­ходит подобная же конкуренция, а именно: двухзначная фигура является адекватным раздражителем для одной из двух реакций в зависимости от воспри­ятия фигуры одним из двух различных способов. Эти реакции взаимно исключают друг друга; они не мо­гут быть выполнены в одно и то же время. Аналогич­ный тип соперничества имеет место между некото­рыми рефлексами (Шеррингтон, 1906). Стоя, живот­ное не может почесаться одновременно обеими зад­ними ногами. Одна из задних ног должна поддержи­вать туловище в тот момент, когда другая чешет его. Если раздражения наносятся с обоих боков, то жи­вотное некоторое время чешется одной ногой, за­тем – другой, и так попеременно. Таков результат у децеребрированной собаки; нормальная собака с центральным контролем над спинным мозгом имеет в своем распоряжении большее разнообразие реак­ций и ведет себя менее стереотипно. Соперничество между спинномозговыми рефлексами более род­ственно соперничеству сетчаток; то, что происхо­дит при рассматривании многозначных фигур, – не­сколько более сложно, потому что существуют более чем два альтернативных способа видеть такую фигуру.

При обычном смешении внимания, так же как и при обычном переходе от одной двигательной ре­акции к другой, происходит соперничество между альтернативными реакциями, но поведение в этом случае более сложно и более подвижно, чем при со­перничестве сетчаток, так как альтернативы здесь более многочисленны и не являются взаимно исклю­чающими друг друга.

Для понимания динамики поведения большое значение имеют по крайней мере два главных фак­та. которые были обнаружены при изучении внима­ния: 1) передвижение внимания, находящее типич­ное проявление в его сдвигах, и 2) ширина поля одновременной активности — ширина, которая ре­альна, и, как обнаружено при изучении объема и отвлечений внимания, не беспредельна по своим размерам.

Добавить комментарий