ч. 6 Признаками степени развития свойств являются следующие: степень возбудимости, характеризуемая частотой и интенсивностью проявления, соотношением между силой реакции и условиями, возбуждающими ее и тормозящими. По этому поводу можно сделать несколько пояснительных замечаний. Если человека охватывает гнев, то он может проявляться в условиях, которые не тормозят этого проявления. Так, например, у сдержанного в условиях служебной обстановки человека дома бывают бурные вспышки гнева по самым незначительным поводам.
Как правильно оценить степень его возбудимости? Если мы не учтем особенностей его поведения на производстве, в связи с отношениями к членам производственного коллектива, а ограничимся только данными наблюдениями дома, то должны будем прийти к выводу о том, что он чрезвычайно возбудим. Но если мы пронаблюдаем его только на производстве, то скажем, что это человек спокойный и сдержанный. Лишь при сопоставлении данных наблюдения и дома, и на работе можно сделать верный вывод о том, что дома исследуемый не желает сдерживаться, хотя и может, а на работе он должен и может сдерживаться. Условием, определяющим сдержанное или несдержанное поведение, оказывается именно отношение к требованиям окружающей обстановки. Если на работе он должен подчиняться этим требованиям, то дома, ничем не сдерживаемый, он имитирует картину повышенной возбудимости, которая в быту справедливо называется распущенностью.
Отсюда нужно сделать вывод, что наблюдение различных проявлений черт характера, связываемое с условиями, в которых они возникают, влечет за собой необходимость изучения одних и тех же свойств в разных условиях. Свойства могут обнаруживаться при наличии условий, не только возбуждающих его проявление, но и тормозящих его.
Интенсивность или сила проявления эмоции, возникающей и проявляющейся вопреки тормозящим условиям, является мерилом степени эмоциональности. Так, например, если исследуемый вступает в конфликт со строгим и требовательным педагогом или допускает при этом несдержанность в поведении, дерзость, может быть, даже грубость, то это свидетельствует, конечно, о значительной его возбудимости, потому что он действует явно в ущерб собственным интересам.
Таким образом, проявление качества вопреки тормозящим условиям является наиболее достоверным показателем степени его развития.
Это можно подтвердить и другим примером. Если при изучении интереса у детей, наблюдая наряду с другими деятельность одного из учащихся, мы замечаем, что в то время, как большинство ребят затеяло живую коллективную игру, этот ученик читает, вопреки, может быть, приглашениям товарищей и вопреки тому, что довольно шумная обстановка окружения оказывается существенным препятствием для его чтения, то это свидетельствует о высокой степени развития его интереса к чтению.
Основным признаком развития того или иного качества является доминирующая роль этого качества. Например, в военной обстановке многим военнослужащим приходится испытывать конфликт между чувством страха и сознанием долга. Совершенно ясно, что сознание долга, побеждающее чувство страха, является доминирующим. Но возникает вопрос о том, насколько страшной или даже ужасной является та обстановка, в которой военнослужащему приходится выполнять свой долг. Примеры героизма участников Великой Отечественной войны показывают, как военнослужащие, несмотря на тяжелые условия, потрясающие впечатления, угрожающую обстановку, вопреки явной опасности для жизни, которая, несомненно, мобилизовала самозащитную реакцию в форме страха, твердо и неуклонно выполняли свой долг.
Совершенно ясно, что моральная характеристика этих людей не оставляет никаких сомнений, у них явно доминирует сознание долга.
Можно привести другой пример доминирующего интереса. Если у человека имеется ограниченная сумма денег, то в зависимости от того, как он ее расходует, можно судить о степени развития интереса. Например, одни отказывают себе в пище для того, чтобы пойти на концерт, другие — чтобы купить интересную книгу, третьи — чтобы приобрести что-нибудь из одежды, четвертые не в силах отказать себе в удовлетворении пищевой потребности. Очевидно, что распределение бюджета тоже может быть показателем доминирующей склонности.
Точно так же и бюджет времени является убедительным объективным показателем доминирующих интересов, во всяком случае, в нерегламентированной его части.
Наблюдение фиксируется наблюдателем. Вопрос о том, как фиксировать наблюдение, представляет также существенную значимость. Современная техника позволяет записывать речь, движения, кинематографировать исследуемого незаметно для него. С технической стороны это наиболее желательная вещь. Наблюдаемый должен чувствовать себя абсолютно естественно и не знать, что он является объектом эксперимента или наблюдения. Но, как уже указывалось выше, высокая техника не всегда оказывается пригодной для тех целей, которые преследует дифференциально-психологическая и характерологическая практика.
Наиболее существенным примером собирания материала является метод повторных, хотя бы кратковременных и отрывочных наблюдений. Благодаря тому, что наблюдения ведут без ведома исследуемого, накапливаясь изо дня в день, из месяца в месяц, этот метод помогает воспроизвести картину поведения, позволяющую сопоставить особенности поведения в разных условиях, позволяющую выявить устойчивость поведения в одинаковых условиях, выявить характер отношения исследуемого к разным лицам и к разным видам деятельности.
Этот метод носит название метода дневников. В организованных учреждениях педагогического характера он ведется в форме записей наблюдений педагога за детьми, в лечебных учреждениях психиатрического типа в виде истории болезни. История болезни, конечно, чрезвычайно неполно выявляет личность, потому что обстановка больницы ограничивает эти проявления, но педагогические дневники, фиксирующие поведение в разнообразных условиях, в учреждении и вне учреждения, представляют большой и ценный материал для дифференциально-психологического анализа.
Дневник представляет собой фиксацию отрывочных данных о поведении исследуемого, которые часто даже не наблюдаются самим исследователем, а заносятся в журнал или в дневник на основании показаний окружающих.
Противоположностью методу дневника является так называемое сплошное, по терминологии Лазурского, наблюдение. Мы предпочитаем называть его детальной записью. Однако, как бы ни называть этот метод, исследователь должен возможно полно и содержательно, как уже говорилось выше, записать существенные особенности поведения испытуемого в связи с обстановкой, в связи с характером его деятельности, в связи с его отношением к условиям и к деятельности.
Такова, в основном, техника метода наблюдения.
Другим источником получения материалов является эксперимент. Применение эксперимента в психологическом исследовании в настоящее время является не вполне методически разрешенной проблемой. Дело в том, что старый лабораторный аппаратурный эксперимент подвергнут справедливой критике. Живые формы экспериментально-психологического исследования, освободившись от черт абстрактного, приобретали характер «естественного эксперимента». Поэтому в области дифференцированного психологического исследования лабораторный эксперимент занимает довольно скромное место, хотя при освещении и анализе некоторых специальных проблем, при более детальном и углубленном исследовании отдельных сторон особенностей личности его роль немаловажна. Так, например, в экспериментальных условиях можно изучить особенности представленной личности, быстроту ее реакций, ее чувствительности, ход усвоения ею того или иного интеллектуального материала, особенности ее речевого мыслительного процесса. В экспериментальных условиях мы можем поставить ту или иную задачу, разрешение которой может потребовать большего или меньшего умственного или волевого усилия личности. Отрицательной стороной эксперимента является осведомленность исследуемого о том, что он — предмет изучения. Нельзя сказать, конечно, что это является абсолютно отрицательной стороной эксперимента. Дело в том, что эксперимент может чрезвычайно интересовать и увлекать исследуемого, порою он даже забывает о том, что является предметом эксперимента. Однако это отношение заинтересованности может превратиться в свою противоположность, потому что условия эксперимента не тормозят, а чрезмерно перевозбуждают личность, которая стремится показать себя с лучшей стороны, или же, наоборот, как это бывает с лицами, проходящими судебно-психиатрическую экспертизу, показать свои психические особенности в возможно плохом виде для того, чтобы создалось впечатление о большей степени болезненности и т.д. Опытный врач-психиатр, конечно, все это учитывает и отделяет реакции, вызванные болезнью, от реакций, вызванных стремлением больного использовать обстановку исследования для благоприятного исхода его экспертизы.
Нет необходимости приводить перечень всех экспериментальных приемов, но важно отметить следующее: каждый эксперимент, к какой бы стороне личности он ни адресовался, вовлекает в деятельность личность в целом. Поэтому при анализе нужно помнить, что особенности экспериментальных данных отражают значение целого ряда свойств личности, которые могут содействовать или противодействовать удачному выполнению экспериментальной задачи.
Можно привести пример заучивания, как будто направленного на изучение способности запоминания. Однако этот процесс определяется, как хорошо известно и понятно, отношением испытуемого к задаче, непосредственным интересом к состоянию собственной памяти, стремлением показать в лучшем или худшем свете ее состояние, внимание, интеллектуальными и волевыми качествами, уверенностью или неуверенностью в себе, боязнью плохих результатов или, наоборот, хороших результатов.
Не только сам процесс исследования вызывает то или иное отношение, но и содержание задач, которые ставятся перед испытуемым, может вызвать больший или меньший интерес, а в связи с этим более или менее активизировать личность. Поэтому суждение об индивидуальных особенностях памяти может основываться на данных эксперимента, но с учетом всех вышеперечисленных особенностей, которые благоприятно или неблагоприятно сказываются на результате этого экспериментального исследования.
Сказанное относится решительно ко всем другим приемам, например, исследованию волевых или интеллектуальных качеств, исследованию внимания, воображения и т.п.
Заслуживает внимания вопрос о возможности типологической или характерологической оценки качеств на основе эксперимента.
Широко распространенный у нас ассоциативный эксперимент важен в силу своей содержательности и человеческой специфичности, он дает возможность при параллельной регистрации вегетативных (плетисмографических, кожногальванических) реакций судить об особенностях эмоционального реагирования, об уровне развития речи, мышления и о некоторых других особенностях невропсихической динамики.
Для характеристики положения с экспериментом в области изучения психических различий уместно сделать несколько критических замечаний по поводу столь распространенного за рубежом метода, претендующего на научность, что для него создаются специальные институты, метода пятен Роршаха. Этот метод заключается в том, что исследуемому предлагаются бессодержательные цветовые пятна, полученные путем определенного технического приема. В обычных методиках экспериментальной психологии этот прием считается приемом исследования фантазии, но психоаналитически ориентированные психологи выдают его за средство многосторонней характеристики личности.
Прежде всего, применяя этот метод, можно получить обильные или скудные, осмысленные или бессмысленные показания исследуемого, показания, ориентированные на крупные, мелкие или мельчайшие детали, но сделать на основании этих показателей выводы такого всеобъемлющего характера, как делают психоаналитики, о том, что полученные данные не только освещают типы экстраверсии и интроверсии Юнга, но и особенности одаренности, конституции, предрасположения к болезни и множество других сторон личности — нельзя. Не может быть правильной оценка результатов этого исследования и без учета отношения к нему самого испытуемого и интереса, который вызывает этот метод у самого исследователя.
Совершенно ясно, что попытка найти смысл в бесформенных пятнах до некоторой степени может быть показателем какой-то стороны фантазии, но вместе с тем известно, что фантазия человека возбуждается определенными содержательными мотивами, значимыми для человека, и он может не реагировать на воздействие пятнами. Даже человек, обладающий богатой фантазией, может не откликнуться на данный условный и игровой способ, не мобилизующий способности творческого воображения, несмотря даже на то, что эксперимент воспроизводит некогда популярные народные забавы, как, например, гадание по зеркалу, по груде пепла и т.д. Очевидно, эта игровая практика, вошедшая в обычай народа, как-то выявляет индивидуальность, но от игровой практики народа до научно обоснованного заключения все-таки очень далеко, и это расстояние надо преодолеть, руководствуясь серьезными методическими основаниями. Как известно, всякое проявление человека может кое-что дать для его понимания, но метод исследования должен, во-первых, давать не кое-что, а существенное и, во-вторых, он должен исключать субъективизм и произвол в толковании результатов его применения.
Зарубежная литература чрезвычайно богата индивидуально-психологическими или характерологическими тестами, но применение метода тестов должно быть теснейшим образом сопряжено с одновременным использованием других методов и осуществляться не случайными для науки людьми, а специалистами-профессионалами.
Основой экспериментального учения о психических особенностях явились объективные данные об индивидуальном времени реакций. Исследования так называемых «психических реакций», а также основанных на них сочетаний («условнорефлекторных связей») послужили толчком для целого ряда исследований типологических особенностей в моторных актах (А. Г. Иванов-Смоленский, В. Н. Мясищев, Г. Н. Сорохтин и др.). Недостатком этих исследований был их внешнерефлекторный, ориентированный на схему условного рефлекса у животных, а потому упрощенный анализ реакций человека. Лишь в последнее время, в связи с широким внедрением учения И. П. Павлова о двух сигнальных системах у человека, приобретает все большее значение анализ особенностей моторных реакций на основе объективного исследования речи-мышления как второй сигнальной системы и понимания ее универсальной роли в психологической деятельности.
При исследовании человека по методике условнодвигательных рефлексов у детей и в какой-то мере и у взрослых довольно явственно выступают некоторые типичные особенности свойств нервной деятельности. Но, как известно, эта методика открывает лишь элементарные общие свойства исследуемого, а при исследовании двигательных и речедвигательных компонентов эта методика в существующем виде тем менее пригодна, чем выше интеллектуальное развитие исследуемого, и требуется более сложный опыт, опосредованный пониманием задачи эксперимента и отношением к нему испытуемого.
Нашим сотрудником П. Попеску (1952) проведены исследования с новыми вариантами методики, показывающие, что различные модификации опытов с ассоциациями повышают их значение для диагностики типов. Однако нельзя преувеличивать значения этого метода ни с точки зрения полноты освещения личности, поскольку действенная сторона личности не отражается при этом, ни с точки зрения выводов о характерологических особенностях, которые делаются на основании особенностей ассоциаций.
В СССР изучение речевых реакций в последнее время ведется уже не с односторонних, психоаналитических позиций, а с позиций внешнего, объективного метода, — в форме так называемого «ассоциативного эксперимента» и в перспективе должно дать ряд содержательных экспериментально-психологических исследований, очень важных для типологии.
Большое значение имеют исследования чувствительности, которыми в отечественной психологии советского периода занимались: С. В. Кравков (1948), Г. X. Кекчеев (1947), Б. Г. Ананьев (1955). В этих исследованиях необходимо усиление дифференциально-психологических сторон и учет того, что исследования чувствительности объективно опираются на выражение сенсорно-анализаторной деятельности сквозь призму речевой переработки в связи с ролью второй сигнальной системы. Объективное исследование сенсорики должно вестись одновременно и соответственно в двух планах: произвольно-речевом — «субъективном» и непроизвольно-вегетативном (см.: В. Н. Мясищев, 1929; Г. Ю. Гершуни, 1945, 1954).
Нельзя не учесть, что современная экспериментально-психологическая техника, широко использующая возможности электроники и кинотехники для регистрации тончайших двигательных (биофизически-вегетативных) и речевых реакций в связи с различными воздействиями, значительно расширяет возможности объективного, точного и разностороннего исследования.
Владимир Николаевич МясищевПсихология отношений