окончание В личной жизни отношения, постоянно проверяемые на прочность, должны выдерживать и временные несовпадения, и полное расхождение мнений, настроений, желаний. Иногда оказываются гладкими и беспроблемными случайные отношения именно в силу отсутствия за ними какого бы то ни было глубокого личностного содержания. Они совпадают лишь чисто внешне, как это имеет место в молодежных объединениях, группировках, связанных внешней атрибутикой. Здесь до поры до времени противоречия носят скрытый характер, они потенциально заключены в поверхностном согласии. При таких случайных, поверхностных совпадениях обнаружение своей позиции одним из участников такой группировки приводит к его полному отторжению остальными. Яркая внешняя атрибутика, декларация групповых ценностей – своеобразные формы защиты каждого от малейшего признака личных проблем. Подлинные же отношения между людьми допускают перемену “ролей” – когда более сильный в одном выступает в качестве более слабого, ведомого в другом, более сильный и мужественный в один период жизни может позволить себе слабость в другой и т.д. Созданное людьми отношение в разное время имеет для них разную ценность. Умение сохранить это отношение вопреки изменениям позиций каждого из его членов и есть особая способность личности к общению. Это способность зрелой личности, которая не просто так или иначе относится к людям, а умеет ценить в другом человека, умеет беречь и отстаивать отношения с ним. Это не просто общительность, а высокая способность личности поддерживать отношения вопреки неизбежным противоречиям, изменившимся обстоятельствам.
Вместе с тем способность личности сохранить отношения не предполагает необходимости растворяться в них. Напротив, это умение непротиворечивым образом найти место данным отношениям в широком контексте собственной жизни. Отношение оказывается “просторным”, свободным, если оно органически соединено со всеми другими жизненными потребностями личности, когда оно не приходит с ними в противоречие. Одновременно оно дает простор развитию обеих личностей, а они в свою очередь выступают как его активные строители. Напротив, если отношение представляет лишь сценарий поведения, задача его совершенствования перед участниками этого отношения не возникает.
Функциональные отношения, при которых другой выступает в качестве объекта, а не равноправного субъекта, непрочны и чреваты противоречиями. Поскольку они строятся в целях, которые лежат за пределами собственно личностных качеств общающихся людей, постольку эти качества не “вмещаются” в функциональные отношения и часто не способствуют их укреплению. Эти отношения требуют, как правило, тонкой тактики и стратегии, так как предполагают использование человека в целях, не совпадающих с его интересами, или ограничивают общение лишь сферой совпадения интересов. Поэтому, как правило, здесь необходимы особые средства упрочения союза, набор которых свидетельствует о низкой нравственной пробе как отношений, так и их инициатора.
Умолчание, ложь, лесть и т.д. – это средства общения, которые порождаются таким неподлинным характером отношений. Судьба таких отношений различна. Их следствием иногда является раздвоение личности, цинизм, несовпадение внутренних ценностей и реальных поступков. Эти же качества определяют и выбор средств общения и поведения: возникает разрыв между словом и делом, между действительными поступками и демонстрируемым “хорошим” отношением, хотя внешне здесь нет никакого противоречия, потому что человек свыкается с таким раздвоением, принимает его как свою жизненную позицию. Возникает потребность в специальной “обработке” партнера, в маскировке своего поведения и т.д.
Из этого видно, насколько важно для личности найти, сохранить и укрепить в общении свою целостность, полноту своего “я”, его подлинность, непротиворечивость, избежать разрыва между мотивами общения и ценностями [Chein I. The awareness of self and the structure of the ego // Psychol. Rev. 1944.]. Отступление от принципов в угоду ситуативным мотивам общения, выгоде временного союза ведет к распаду ценностно-мотивационной сферы личности.
В разрешении неизбежных в общении противоречий между своими личными интересами и желаниями других людей с точки зрения и этики, и психологии решающую роль играет способность личности говорить и отстаивать правду. Позиция правды предполагает доверие к другому – исходное условие человеческого общения. Это есть не что иное, как этический эквивалент признания личности в другом, а значит, его “права” на собственный путь, на собственное решение и т.д. Позиция каждого из участников общения должна давать простор для личного выбора, а потому исключать ложь во имя сглаживания расхождений. Правда в отношениях, в общении – это отсутствие притворства, готовность разрешать противоречия и мужество поисков выхода из них.
Двойственность личности приводит ко лжи и замазыванию противоречий, к стремлению выдать свою позицию за общую, к маскировке истинных целей и намерений и к неизбежно связанной с этим двойственности поведения. Такой способ устанавливать и сохранять отношения при его внешней гладкости оборачивается моральными издержками, раздвоением или деградацией личности. Поэтому отстаивание правдивых отношений есть утверждение личностью этического в жизни, в способе общения с людьми. Здесь речь идет не просто о “соблюдении” этических норм и идеалов в поведении, а о способности к построению подлинно нравственных отношений.
Развитие личностей через отношение и развитие самих отношений любого типа осуществляется в ходе разрешения противоречий. Само исходное субъективное отношение одного человека к другому, кроме чувства любви, является противоречивым. Противоречивость в общении неизбежна для человека, который судит обо всех по себе, не умея оценить своеобразие и непохожесть на себя другого. Она тем более неизбежна для эгоиста, руководствующегося только своими желаниями, своими целями, своим “я”. Она неизбежна для личности, которая типизирует людей по общим стандартам. Такие противоречия исходят из невозможности понять другого. Другого рода противоречия возможны между людьми, способными и стремящимися понять друг друга, когда сталкиваются люди, скажем, с разным уровнем нравственного развития или разными характерами. Причины противоречивости отношений часто лежат и в самом жизненном контексте, в системе обстоятельств, в которых они строятся.
Способность личности разрешать противоречия и является мерилом ее человеческой зрелости, мужества, стойкости и принципиальности. Если в силу множества действующих на уровне личной жизни социальных причин невозможно построение отношений, отвечающих подлинно человеческой сущности, то возможна борьба за такие отношения через разрешение противоречий.
В этой сложнейшей проблеме пока что можно отметить одно: отношения людей выступают как некая “идеализированная”, но все же действительность, и это дает возможность выверить способ построения отношений, разрешить противоречие. Другой человек и отношение к нему создают совершенно особого рода “субъективное пространство”, в котором противоречия разрешаются не ситуативно, не под влиянием одномоментного чувства, а разумно-личностным образом.
Особое значение в разрешении противоречий (в понимании их характера и способа разрешения) имеет то, что любая “диада”, “триада” и т.д. существует в сети других отношений. Так, отстаивание “права” на дружбу, на любовь, на выбор того, а не другого человека часто осуществляется через противодействие мнению окружающих. Характер отношений двух людей иногда оказывается не соответствующим традициям, правилам и т.д. Среди таких препятствий внешнего плана наиболее трудноразрешимым является противоречие между одновременно существующими отношениями человека к близким людям. Таковым (например, для мужчин) часто оказывается несоотнесенность отношений к матери и жене. Причина их противоречивого характера не в самом человеке, а во встречных притязаниях на близость к нему этих двух людей. Только мудрость, бесконечное терпение и доброта позволяют человеку, который невольно становится “ответчиком” за взаимоотношения всех, разрешить противоречия с позиций “доброй воли”.
На этом примере можно проследить диалектику “позиций” людей и их отношений. Исходно отношения как будто бы заданы определенной “расстановкой сил” (позиции детей по отношению к родителям, мужа и жены и т.д.). На самом деле субъекты общения, строя свои отношения при заданных “позициях”, наполняют их тем или иным личностным содержанием. Здесь и выступает их особое качество как субъектов общения, не выводимое из ролевых предписаний. Отношение строится и сохраняется разной ценой и этически, и личностно (психологически), потому что оба субъекта строят его совместно.
Способ решения жизненных противоречий (конструктивный, смелый, пассивный) характеризует социально-психологическую и личностную зрелость человека. Последняя проявляется в умении соединять свои индивидуальные особенности, свои статусные, возрастные возможности, собственные притязания с требованиями общества, окружающих. Способность осуществлять это соединение мы определяем как жизненную стратегию.
Такая стратегия прежде всего может строиться , на основе представления о целостности, поэтапности, перспективности своего жизненного пути. Как уже говорилось, жизненный путь представляет собой не только раз и навсегда зафиксированную позицию, но и определенную жизненную линию, т.е. реализацию своей позиции во времени, ее постепенное развертывание, расширение, укрепление. Стратегия жизни разных людей состоит в том, что одному удается сразу определить свою основную жизненную линию, свою профессиональную перспективу, другой первоначально может видеть несколько перспектив, направлений своей самореализации и хочет сначала попробовать себя в разных сферах, а затем уж выбрать главное направление. Один считает, что надо как можно раньше создать семью, обеспечив свой “тыл”, другой – напротив, сохранив личную свободу, сначала утвердить себя, посмотреть мир и т.д.
Уже в жизненных планах подростков четко выявляются подобные различия: одни видят свое будущее в сфере социальных достижений (звания, должности, карьера), другие – в личном способе самовыражения (дружба, интересное общение, семья), третьи – в творчестве (мечты стать писателем, художником, композитором). В данном возрасте видно и умение некоторых подростков с юмором оценить свои невысокие притязания сравнительно с высокими притязаниями других.
Жизненная стратегия в самом общем виде – это постоянное приведение в соответствие своей личности (ее особенностей) и характера и способа своей жизни, построение жизни сначала исходя из своих индивидуальных возможностей и данных, а затем с теми, которые вырабатываются в жизни. Стратегия жизни состоит в способах изменения, преобразования условий, ситуаций жизни в соответствии с ценностями личности, в отстаивании главного ценой уступок в частном, в преодолении своей боязни потерь и в нахождении самого себя.
Почему для каждого человека необходима своя стратегия? Прежде всего потому, что исходно люди обладают различными характерами, различными способностями, различными притязаниями (т.е. желанием проявить себя в большом деле, многое успеть или ограничиться более скромными достижениями). Люди имеют глубокий внутренний мир и хотят прожить так, чтобы сохранить его. Другие претендуют на интересную, богатую событиями жизнь, для чего используют свою стратегию.
Способности даются человеку независимо от его воли и усилий, но нужно так построить жизнь, чтобы найти место их достойному применению, не дать им погибнуть, на их основе выработать определенные профессиональные и личностно ценные качества. Стратегия жизни и есть индивидуальная организация, постоянная регуляция хода жизни по мере ее осуществления в соответствующем ценностям данной личности и ее индивидуальности направлении. Например, стратегия одних талантливых людей состоит в наиболее полном применении своего таланта, стратегия других – в получении максимума благ за свой талант.
Чтобы научиться жить соответственно своим возможностям, способностям, характеру, необходимо знание, понимание самого себя. Искусство жизни состоит не только в том, чтобы учитывать свою индивидуальность, но и в том, чтобы соотносить свои жизненные цели, планы и желания со своими особенностями, чтобы раскрыть в ходе жизни в себе новые качества, развить новые способности. А это прежде всего исключает подражание, сравнение. Конечно, особенно в юности существует стремление к идеалам, в качестве которых могут выступать замечательные люди. Но желание подражать, которое играет позитивную роль ориентира на идеалы, не должно приводить к жизни несамостоятельной. Оно должно способствовать более четкому выбору того, что нужно именно данному человеку, а не другому, т.е. адекватному жизненному самовыражению. Между тем многие люди часто неосознанно действуют по определенным стандартам и эталонам, которые они рассматривают как норму. Нередко человек перестает определять ход своей жизни, подражая другим, совершает случайные шаги, делает случайный выбор.
Важнейшим делом жизни становятся определение, выбор и реализация ценностей – духовных, культурных, нравственных. Выработка этих ценностей, превращение их в принципы своей жизни, борьба за их реализацию могут составлять жизненную стратегию, основное стратегическое направление жизни. Хотя ценности, например культурные, носят общечеловеческий характер (и в этом смысле доступны всем), они не присваиваются многими людьми, не становятся фактом, достоянием их жизни. Сотни и тысячи туристов, путешествуя, видят, фотографируют полотна великих художников, но многие ли из них при этом действительно интересуются искусством, увлекаются им, ценят его? Казалось бы, эмоции, чувства есть то, что присуще человеку от природы, и тем не менее оказывается, что способность к эстетическому чувству, сопереживанию, восприятию – это редкостное достояние жизни, достижение самой личности.
К сожалению, вопрос о нравственных ценностях, о жизни в соответствии с ними, сегодня стоит лишь как проблема борьбы с бездуховностью. Бездуховность как распространившееся социальное явление требует своей оценки и анализа прежде всего на уровне конкретных личностей. Она проявляется в эмоциональной неспособности человека даже к простейшему эстетическому, нравственному переживанию, в эмоциональной глухоте. Поэтому воспитывать духовность и нравственность человека почти невозможно через его сознание, если это сознание не имеет “резонатора” в сфере чувств (как удачно выразился один из психологов, способности к “изведыванию” чувства стыда от дурного, радости от благого поступка). Но если эти чувства заложены, если их переживание составляет смысл для человека, то уже над ними надстраиваются активные духовно-интеллектуальные поиски и цели человека.
Бездуховность имеет свое реальное социальное происхождение. Ее источники нужно искать там, где нет точек соприкосновения между обыденным и возвышенным в жизни. Жизнь человека может обедняться им самим (когда он “отказывается” от содержания, увлекается формой и т.д.). Иногда условия его жизни (материальная необеспеченность, недостаток образования родителей) не дают ему возможностей подняться до тех “культурных высот”, до которых поднимается другой. Однако в истории отечественной культуры, науки существует немало примеров, когда, несмотря на все “тяготы и лишения обыденщины”, человек все же поднимался до вершин совершенства. Поэтому можно сказать, что главной точкой соприкосновения между обыденной и духовной жизнью является сама личность и выбранный ею способ жизнеутверждения. Бездуховность соседствует с обыденностью и является оборотной стороной мещанства, но каждый попадает к ним в плен своим путем.
С бездуховностью непосредственно связана безнравственность как отсутствие авторитетов, идеалов, норм жизни (не только юридических, но прежде всего этических). С точки зрения психологической нравственным центром должна быть именно способность и потребность субъекта в нравственной саморегуляции, т.е. совесть. Поэтому возрождение нравственных ценностей должно идти не только путем санкций, а именно глубоко индивидуальным путем, не только путем борьбы с безнравственностью, а путем раскрытия содержания нравственного способа жизни. Только посредством определенной жизненной стратегии человек может достичь подлинно нравственной жизни. Нравственное самоопределение состоит не из отдельных нравственных решений, выборов, поступков, как это чаще всего представляют, а именно в выработке потребности в возвышенно-духовной жизни.
Принципиальное содержание жизненной стратегии состоит не только в своеобразном структурировании, в организации жизни, но и в созидании ее духовно-ценностного, духовно-этического уровня и способа, что и приносит подлинное удовлетворение человеку. Жизнь духовная самоценна по своему характеру, она приносит чувство “овладения своей жизнью”, т.е. глубочайшее удовлетворение, которого не дает ни достижение материальных благ, ни даже социальное признание. Способность достичь такого способа жизни и составляет ее подлинный смысл, ее главную цель.
В этом случае уже не возникает тех нравственных коллизий и выборов альтернатив, которые обычно описываются при обращении к этической проблематике. Существует проблема жизни как проблема борьбы за реализацию этих этических ценностей, а не как проблема выбора более или менее нравственного поведения, поступка.
С изменением жизни, т.е. ее новизной, которая заключена в изменении обстоятельств, условий жизни, ее отношений, меняется и сам человек. Он становится более зрелым, более глубоко понимает жизнь, более определенно видит свое место в ней, свои жизненные цели. Но изменение человека, его личности не всегда происходит как развитие. Часто изменение человека – это своеобразная “уступка” обстоятельствам. Приспособление к ним свидетельствует о неспособности овладеть своей жизнью, о пассивной стратегии. В таком случае преобладает линия внешних событий, а сама жизнь превращается в череду однообразно сменяющихся дней. Исчезают жизненные цели, притязания, которые могли бы придать целостность действиям, исчезает план внутреннего волеизъявления человека. Цель жизни сводится к тому, чтобы удержать достигнутую жизненную позицию (обеспечить жизнь семьи, как правило, в сугубо бытовом отношении, сохранить хорошую работу, поддержать уже сложившийся круг общения и т.д.). Задача совершенствования своей жизни, стремление расширить ее сферы, пропадает, и личность изменяется лишь в житейски-бытовом плане, приобретает практическую сноровку, которая не связана с ее подлинным развитием. Смысл жизни как стремление с наибольшей полнотой реализовать себя в жизни постепенно утрачивается, остаются “текущие” смыслы и задачи. Таким образом, утрачивается и стратегия жизни, остается лишь ежедневная тактика реализации текущих дел.
Нередко остановка в развитии ведет к деградации личности: цели из личностных перемещаются в бытовые, быт из условия жизни превращается в цель, смысл жизни сводится лишь к его обеспечению. Деградация личности выступает в разных, но чаще всего в незаметных для нее самой формах: в падении мотивации, в росте негативных эмоций, в равнодушии. При этом исчезают интеллектуальные интересы, их вытесняют обыденные суждения, банальности, сплетни. Деградация личности приводит к возрастным изменениям – наступает быстрое старение, которому мало поддаются люди, сохранившие смысл жизни и способность ставить новые жизненные цели и в преклонном возрасте (не стареющие душой).
Критерием развития личности служит наличие или отсутствие смысла жизни. Смысл жизни часто представляют исключительно философской проблемой, в реальной жизни не все люди могут его сформулировать, четко выразить. В философской и социологической литературе разрабатывается понятие смысла жизни, или жизненной концепции, которое в известной мере характеризует теоретический способ организации личностью жизни. Но только в реальной жизни личностно объединяются жизненная позиция, жизненная линия и концепция (смысл) жизни.
Смысл жизни отражает жизненную концепцию человека, осознанный и обобщенный принцип его жизни, его жизненную цель [См.: Коган Л. Н. Цель и смысл жизни человека. М., 1984.]. В психологии смыслом (не только жизни, но и любого действия, поступка, события и т.д.) принято называть внутренне мотивированное, индивидуальное значение для субъекта того или иного действия, поступка, события. Когда человек совершает то или иное действие, он понимает, осознает, зачем он это делает, и в этом для него заключается смысл. В более широком аспекте смысл – это ценность и одновременно переживание этой ценности человеком в процессе ее выработки, присвоения или осуществления.
Можно определить смысл жизни и по отношению к жизненным потребностям, которые многочисленны и разнообразны, но среди которых можно выделить потребность в самореализации (более или менее индивидуальной, более или менее активной). Такая потребность называется потребностью в самовыражении, в самореализации, в проявлении своего “я”, о чем мы еще будем говорить. Естественно, что условия жизни – это прежде всего другие люди, поэтому потребность в понимании, в признании непосредственно связана с первой, составляет ее (более или менее) самостоятельную сторону. Содержанием жизни являются деятельность, труд, потребность в которых также становится одной из ведущих. Человек в своей жизни определенным образом соподчиняет эти (и другие) потребности, выявляет свои способы и меру их удовлетворения. Так создается смысл его жизни.
В отличие от мотивов, которые в психологии рассматриваются как выражение потребностей, смысл – это не только стремление к чему-то, не только будущая цель, определяемая мотивом, но и то переживание, которое имеет место в процессе реализации данного мотива (или их совокупности). Так, мотив поступить определенным образом может реализоваться в действии, но, уже совершая его, мы вдруг начинаем понимать и чувствовать его бессмысленность, обнаруживающуюся именно в момент действия. Смысл жизни – это психологический способ переживания жизни в процессе ее осуществления.
Смысл жизни – это не только будущее, не только жизненная цель, но и психологическая “кривая” постоянного ее осуществления. Поэтому, достигая конкретных целей в жизни, мы не утрачиваем ее смысла, а, напротив, усиливаем его, убеждаемся в нем, переживаем его. Способность субъекта переживать ценность жизни, удовлетворяться ею и составляет ее смысл. На наш взгляд, смысл жизни – это и способность субъекта переживать ценность жизненных проявлений своей индивидуальности, своего “я”, своей личности.
С одной стороны, смысл жизни выражает притязания личности, ее стремления, потребности, с другой (и это очень важно) – является подтверждением ее реальных достижений, реальной способности выразить себя в формах жизни. Поэтому смысл жизни – это не только будущее, не только перспектива, но и мера достигнутого человеком, оценка достигнутого своими силами по существенным для личности критериям.
Смыслу жизни противостоит отчуждение жизни от человека – лишение его реальных действий, поступков, их ценности, значимости, превращение их в функциональные. Поэтому утрата смысла жизни происходит и в силу недостаточно развитых притязаний личности, недостаточно развитой потребности в самовыражении (неразвитая индивидуальность) и в силу неспособности их реализовать. Он утрачивается и в силу непропорциональности тех психических или личностных затрат, той “цены”, которую личность платит за свои реальные достижения. Это можно выразить как своего рода психологический закон: слишком высокая психологическая цена, затраченная на жизненные достижения, понижает мотивацию, притязания и подрывает смысл жизни. Возможностям данной личности должна быть пропорциональна мера усилий, действий, затрат, при которой личность испытывала бы подлинную удовлетворенность, и ею питался бы дальнейший смысл ее жизни. Когда цена является слишком малой, когда успех приходит без всяких усилий со стороны личности, то личность также перестает испытывать удовлетворение, а это в свою очередь разрушает смысл ее жизни.
Соответствие жизненной позиции и концепции жизни возможно только в контексте эпохи и времени. В рассказе “Гадюка” Алексей Толстой обрисовал трагический исход утраты смысла жизни, связанный с переменой жизненной позиции и ее внезапно обнаружившимся несоответствием жизни окружающих. Переход от военной к гражданской жизни оказался не под силу молодой женщине, поскольку она не могла найти свое место среди обывателей, соотнести свои идеалы и представления с обыденной жизнью.
Смысл жизни определяет притязания личности и выбор тех жизненных задач, которые она берется решать. Поэтому уже на основе жизненных притязаний на определенное место в жизни, в обществе возникает мотивация достижения. Личность начинает решать задачи, направленные на достижение этих жизненных целей. На протяжении жизни смысл жизни меняется. У молодых смысл жизни ориентирован на будущее, у стариков – на прошлое или настоящее. У некоторых в течение жизни наблюдается значительное снижение жизненных ценностей и смысла жизни.
Смысл жизни, более возвышенный или более заземленный, определяет ее семантику: стремится ли человек в жизни преимущественно получать или отдавать (свои силы, способности, труд). Он влияет на уровень активности человека – более возвышенный смысл расширяет число задач, которые человек ставит перед собой независимо от того, чего от него требуют жизненные обстоятельства. Заниженные притязания ведут к снижению активности человека, его инициативы. Потребность побольше получить от жизни, конечно, тоже иногда рождает активность и настойчивость, но делает человека зависимым от внешних обстоятельств, с которыми связаны по преимуществу такие “достижения”.
Важнейшим “подкреплением” смысла жизни являются либо полученные “блага”, либо общее чувство удовлетворенности человека тем, как он строит свою жизнь. Это не чувство удовольствия, но именно удовлетворение, связанное с ответственностью за свою жизнь, с долгом перед самим собой. Смысл жизни как ответственность за ее осуществление, за ее способ связан с потребностью и способностью самостоятельно, на свой страх и риск, строить и осуществлять ее. Ответственность возникает при осознании, что ход твоей жизни зависит от тебя, что ты один на один со своей жизнью, чем задается и ее психологический смысл.
Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. – М.: Мысль, 1991. – с. 10-75
