ОСНОВНЫЕ СВОЙСТВА ВНИМАНИЯ

Поскольку наличие внимания означает связь со­знания с определенным объектом, его сосредото­ченность на нем, прежде всего, встает вопрос о сте­пени этой сосредоточенности, т. е. о концентрированности внимания. Концентрированность внимания — в противопо­ложность его распыленности – означает наличие связи с определенным объектом или стороной дей­ствительности и выражает интенсивность этой связи. Концентрация – это сосредоточенность, т. е. цент­ральный факт, в котором выражается внимание. Концентрированность внимания означает, что имеется фокус, в котором собрана психическая или созна­тельная деятельность.

Наряду с этим пониманием концентрации вни­мания под концентрированным вниманием часто в психологической литературе понимают внимание интенсивной сосредоточенности на одном или не­большом числе объектов. Концентрированность вни­мания в таком случае определяется единством двух признаков — интенсивности и узости внимания.

Объединение в понятии концентрации интенсив­ности и узости внимания исходит из той предпо­сылки, что интенсивность внимания и его объем обратно пропорциональны друг другу. Эта предпо­сылка, в общем, правильна, лишь когда поле вни­мания состоит из элементов, друг с другом не свя­занных. Но когда в него включаются смысловые свя­зи, объединяющие различные элементы между со­бой, расширение поля внимания дополнительным содержанием может не только не снизить концентрированности, но иногда даже повысить ее. Мы по­тому определяем концентрацию внимания только ин­тенсивностью сосредоточения и не включаем в нее узости внимания. Вопрос об объеме внимания, т. е. количестве однородных предметов, которые охваты­вает внимание, – особый вопрос.

Для определения объема внимания пользовались до сих пор главным образом тахистоскопическим методом. В тахистоскопе на короткое, точно измеря­емое время выставлялись подлежащие наблюдению экспонаты, как-то: буквы, цифры, фигуры.

Согласно ряду исследований, обнаруживших при этом существование довольно значительных инди­видуальных различий в объеме внимания, объем внимания взрослого человека достигает в среднем примерно 4-5. максимум 6 объектов; у ребенка он равен в среднем не более 2—3 объектам. Речь при этом идет о числе друг от друга независимых, не связан­ных между собой объектов (чисел, букв и т. п.). Ко­личество находящихся в поле нашего внимания свя­занных между собой элементов, объединенных в ос­мысленное целое, может быть много больше. Объем внимания является поэтому изменчивой величиной, зависящей от того, насколько связано между собой то содержание, на котором сосредоточивается внимание, и от умения осмысленно связывать и струк­турировать материал. При чтении осмысленного тек­ста объем внимания может оказаться существенно отличным от того, который дает его измерение при концентрации на отдельных осмысленно между со­бой не связанных элементах. Поэтому результаты тахистоскопического изучения внимания на отдельные цифры, буквы, фигуры не могут быть перенесены на объем внимания в естественных условиях воспри­ятия связанного осмысленного материала. В практи­ке, в частности педагогической, школьной, следо­вало бы, тщательно учитывая доступный учащимся объем внимания, не создавая в этом отношении не­посильной перегрузки, расширять объем внимания, систематизируя предъявляемый материал, вскрывая его взаимосвязи, внутренние отношения.

С объемом внимания тесно связана и распределяемость внимания. Говоря об объеме, можно, с од­ной стороны, подчеркивать ограничение поля вни­мания. Но оборотной стороной ограничения, по­скольку оно не абсолютно, является распределение внимания между тем или иным числом разнородных объектов, одновременно сохраняющихся в центре внимания. При распределении внимания речь, та­ким образом, идет о возможности не одного, а мно­го, по крайней мере двухфокального внимания, кон­центрации его не в одном, а в двух или большем числе различных фокусов. Это дает возможность од­новременно совершать несколько рядов действий и следить за несколькими независимыми процессами, не теряя ни одного из них из поля своего внимания, Наполеон мог, как утверждают, одновременно дик­товать своим секретарям семь ответственных дипло­матических документов. Некоторые шахматисты мо­гут вести одновременно с неослабным вниманием несколько партий. Распределенное внимание явля­ется профессионально важным признаком для не­которых профессий, как, например, для текстиль­щиков, которым приходится одновременно следить за несколькими стайками. Распределение внимания очень важно и для педагога, которому нужно дер­жать в поле своего зрения всех учеников в классе.

Распределение внимания зависит от ряда усло­вий, прежде всего от того, насколько связаны друг с другом различные объекты и насколько автомати­зированы действия, между которыми должно рас­пределяться внимание. Чем теснее связаны объекты и чем значительнее автоматизация, тем легче совер­шается распределение внимания. Способность к рас­пределению внимания весьма упражняема.

При определении концентрированности и объе­ма внимания необходимо учитывать не только ко­личественные условия. Из качественных моментов, в частности, один играет особенно значительную роль: связность смыслового содержания. Внимание — как и память — подчиняется различным законам в зависимости от того, на каком материале оно осу­ществляется. Очень рельефно это сказывается на ус­тойчивости внимания.

Устойчивость внимания определяется длитель­ностью, в течение которой сохраняется концентра­ция внимания, т. е. его временной экстенсивностью. Экспериментальное исследование показало, что вни­мание первично подвержено периодическим непро­извольным колебаниям. Периоды колебаний внимания по данном ряда прежних исследований, в част­ности Н.

Ланге, равны обычно 2-3 с, доходя макси­мум до 12 с. К колебаниям внимания относились, во-первых, колебания сенсорной ясности. Так, часы, которые держат неподвижно на одном и том же рас­стоянии от испытуемого, кажутся ему, сели он их не видит, то приближающимися, то удаляющимися в силу того, что он то более, то менее явственно слышит их биение.

Эти и подобные им случаи колебания сенсор­ной ясности, очевидно, непосредственно связаны с утомлением и адаптацией органов чувств. Иной ха­рактер носят колебания, сказывающиеся при наблю­дении многозначных фигур; в них попеременно то одна, то другая часть выступает как фигура: глаз со­скальзывает с одного поля на другое. Такой же эф­фект дает изображение усеченной пирамиды, стоит более длительное время на нее посмотреть, чтобы убедиться в том, что усеченное основание то высту­пает вперед, то отступает назад.

Однако традиционная трактовка проблемы ус­тойчивости внимания, связанная с установлением периодических его колебаний, требует некоторой ревизии.

Положение с этой проблемой аналогично тому, какое создалось в психологии памяти в связи с уста­новленной Эббингаузом и его последователями кри­вой забывания. Учебная работа была бы бесплодным, сизифовым трудом, если бы кривая Эббингауза от­ражала общие закономерности забывания всякого материала. Учебная и производственная работа была бы вообще невозможна, если бы пределы устойчи­вости внимания определялись периодами, установ­ленными в опытах с элементарными сенсорными раз­дражителями. Но в действительности такие малые периоды колебания внимания, очевидно, ни в коем случае не составляют всеобщую закономерность. Об этом свидетельствуют наблюдения на каждом шагу. Очевидно, проблема устойчивости внимания долж­на быть поставлена и разработана заново. При этом существенно не только экспериментально установить собственно очевидный факт значительно большей устойчивости внимания, сколько вскрыть конкрет­ные условия, которыми объясняются частые перио­дические колебания в одних случаях, значительная устойчивость – в других.

Наша гипотеза заключается в следующем: наи­более существенным условием устойчивости внима­ния является возможность раскрывать в том предме­те, на котором оно сосредоточено, новые стороны и связи. Там. где в связи с поставленной перед со­бой задачей мы, сосредоточиваясь на каком-нибудь предмете, можем развернуть данное в восприятии или мышлении содержание, раскрывая в нем новые аспекты в их взаимосвязях и взаимопереходах, вни­мание может очень длительное время оставаться ус­тойчивым. Там. где сознание упирается как бы в ту­пик, в разрозненное, скудное содержание, не от­крывающее возможности для дальнейшего развития, движения, перехода к другим его сторонам, углуб­ления в него, там создаются предпосылки для лег­кой отвлекаемости и неизбежно наступают колеба­ния внимания.

Подтверждение этого положения имеется в на­блюдении Гельмгольца. Изучая борьбу двух полей зрения, Гельмгольн отметил замечательный факт, в котором заключается ключ для объяснения устой­чивости внимания, несмотря на периодические ко­лебания сенсорных установок. “Я чувствую, – пишет Гельмгольц, – что могу направлять внимание про­извольно то на одну, то на другую систему линий и что в таком случае некоторое время только одна эта система сознается мною, между тем как другая со­вершенно ускользает от моего внимания. Это быва­ет, например, в том случае, если я попытаюсь со­считать число линии в той или другой системе. Крайне трудно бывает надолго приковать внимание к одной какой-нибудь системе линий, если только мы не связываем предмета нашего внимания с какими-нибудь особенными целями, которые постоянно обновляли бы активность нашего внимания. Так по­ступаем мы, задаваясь целью сосчитать линии, срав­нить их размеры и т. д. Внимание, предоставленное самому себе, обнаруживает естественную наклон­ность переходить от одного нового впечатления к другому; как только его объект теряет свой интерес, не доставляя никаких новых впечатлений, внима­ние, вопреки нашей воле, переходит на что-нибудь другое. Если мы хотим сосредоточить наше внима­ние на определенном объекте, то нам необходимо постоянно открывать в нем все новые и новые сто­роны, в особенности когда какой-нибудь посторон­ний импульс отвлекает нас в сторону”. Эти наблю­дения Гельмгольца вскрывают самые существенные условия устойчивости внимания. Наше внимание становится менее подверженным колебаниям, бо­лее устойчивым, когда мы включаемся в разреше­ние определенных задач, в интеллектуальных опера­циях раскрываем новое содержание в предмете на­шего восприятия или нашей мысли. Сосредоточение внимания — это не остановка мыслей на одной точ­ке, а их движение в едином направлении. Для того чтобы внимание к какому-нибудь предмету поддер­живалось, его осознание должно быть динамическим процессом. Предмет должен на наших глазах разви­ваться, обнаруживать перед нами все новое содер­жание. Лишь изменяющееся и обновляющееся содер­жание способно поддерживать внимание. Однообра­зие притупляет внимание, монотонность угашает его.

На вопрос о том, благодаря чему ему удалось прийти к открытию законов тяготения. Ньютон от­ветил: “Благодаря тому, что я непрестанно думал об этом вопросе”. Ссылаясь на эти слова Ньютона, Кювье определяет гений как неустанное внимание. Основание гениальности Ньютона он видит в устой­чивости его внимания. Но обратная зависимость бо­лее существенна. Богатство и содержательность его ума, открывавшего в предмете его мысли все новые стороны и зависимости, были, очевидно, сущест­венными условиями устойчивости его внимания. Если бы мысль Ньютона при размышлении о тяготении уперлась в одну неподвижную точку, будучи не в силах развернуть этот вопрос, раскрывая в нем но­вые перспективы, его внимание быстро иссякло бы.

Но если бы мысль лишь переходила с одного содержания на другое, можно было бы скорее гово­рить о рассеянности, чем о сосредоточенности вни­мания. Для наличия устойчивого внимания необхо­димо, очевидно, чтобы изменяющееся содержание было объединено совокупностью отношений в одно единство. Тогда, переходя от одного содержания к другому, оно остается сосредоточенным на одном предмете. Единство предметной отнесенности соеди­няется с многообразием предметного содержания. Ус­тойчивое внимание — это форма предметного созна­ния. Оно предполагает единство предметной отнесенности многообразного содержания. Таким обра­зом, осмысленная связанность, объединяющая многооб­разно, динамическое содержание в более или менее стройную систему, сосредоточенную вокруг одного цен­тра, отнесенную к одному предмету, составляет основ­ную предпосылку устойчивого внимания.

Если бы внимание при всех условиях было под­вержено таким колебаниям, какие имеют место, когда нам даны разрозненные и скудные по содер­жанию чувственные данные, никакая эффективная умственная работа не была бы возможна. Но оказы­вается, что само включение умственной деятельно­сти, раскрывающей в предметах новые стороны и связи, изменяет закономерности этого процесса и создает условия для устойчивости внимания. Устой­чивость внимания, будучи условием продуктивной умственной деятельности, является в известной мере и ее следствием.

Осмысленное овладение материалом, раскрыва­ющее посредством анализа и синтеза систематиза­цию материала и т. д., внутренние связи четко рас­члененного содержания существенно содействуют высшим проявлениям внимания.

Устойчивость внимания зависит, конечно, по­мимо того, от целого ряда условий. К числу их от­носятся: особенности материала, степень его труд­ности, знакомости, понятности, отношения к нему со стороны субъекта – степени его интереса к дан­ному материалу, и, наконец, индивидуальные осо­бенности личности. Среди последних, существенна, прежде всего, способность посредством сознатель­ного волевого усилия длительно поддерживать свое внимание на определенном уровне, даже если то содержание, на которое оно направлено, не пред­ставляет непосредственного интереса, и сохранение его в центре внимания сопряжено с определенны­ми трудностями.

Устойчивость внимания не означает его непод­вижности, она не исключает его переключаемости. Переключаемость внимания заключается в способ­ности быстро выключаться из одних установок и включаться в новые, соответствующие изменившим­ся условиям. Способность к переключению означает гибкость внимания – весьма важное и часто очень нужное качество.

Переключаемость, как и устойчивость, и объем внимания, и как внимание в целом, не являются какой-то самодовлеющей функцией. Она – сторона сложной и многообразно обусловленной сознатель­ной деятельности в отличие от рассеяния или блуж­дания ни на чем не концентрированного внимания и от внимания неустойчивого, попросту неспособ­ного длительно удержаться на одном объекте. Пере­ключаемость означает сознательное и осмысленное перемещение внимания с одного объекта на другой. В таком случае, очевидно, что переключаемость вни­мания в сколько-нибудь сложной и быстро изменя­ющейся ситуации означает способность быстро ори­ентироваться в ситуации и определить или учесть из­меняющуюся значимость различных в нее включаю­щихся элементов.

Легкость переключения у разных людей различ­на: одни – с легкой переключаемостью — легко и быстро переходят от одной работы к другой: у дру­гих “вхождение” в новую работу является трудной операцией, требующей более или менее длительно­го времени и значительных усилий. Легкая или зат­руднительная переключаемость зависит от целого ряда условий. К числу их относятся соотношение между содержанием предшествующей и последую­щей деятельности и отношение субъекта к каждой из них; чем интереснее предшествующая и менее ин­тересна последующая деятельность, тем, очевидно, труднее переключение; и оно тем легче, чем выра­женное обратное соотношение между ними. Извест­ную роль в быстроте переключения играют и инди­видуальные особенности субъекта, в частности его темперамент. Переключаемость внимания принадле­жит к числу свойств, допускающих значительное развитие в результате упражнения. Рассеянность в жи­тейском смысле слова является по преимуществу плохой переключаемостью. Имеется бесчисленное множество более или менее достоверных анекдотов о рассеянности ученых. Тип рассеянного профессо­ра не сходит со страниц юмористических журналов. Однако, вопреки прочно укоренившемуся в обыва­тельском понимании представлению, “рассеянность” ученых является, наоборот, выражением максималь­ной собранности и сосредоточенности; но только сосредоточенны они на основном предмете своих мыслей. Поэтому при столкновении с рядом житей­ских мелочей они могут оказаться в том смешном положении, которое живописуют анекдоты. Для того чтобы уяснить себе наличие сосредоточенности у “рассеянного” ученого, достаточно сравнить его вни­мание с вниманием ребенка, который выпускает из рук только что привлекшую его игрушку, когда ему показывают другую; каждое новое впечатление от­влекает его внимание от предыдущего; удержать в поле своего сознания оба он не в состоянии. Здесь отсутствует и концентрированности и распределяе-мость внимания, В поведении рассеянного ученого также обнаруживается дефект внимания, но он зак­лючается, очевидно, не в легкой отвлекаемости. так как его внимание, наоборот, очень сосредоточен­но, а в слабой переключаемости. Рассеянность в обыч­ном смысле слова обусловлена двумя различными механизмами — сильной отвлекаемостью и слабой переключаемостыо.

Различные свойства внимания – его концентра­ция, объем и распределяемость, переключаемость и устойчивость — в значительной мере независимы друг от друга: внимание хорошее в одном отношении может быть не столь совершенным в другом. Так, например, высокая концентрация внимания может, как об этом свидетельствует пресловутая рассеян­ность ученых, соединяться со слабой переключае­мостью.

Внимание обычно характеризуется как проявле­ние избирательной направленности психической де­ятельности, как выражение избирательного характе­ра процессов сознания. Можно было бы к этому при­бавить, что внимание выражает не только как бы объем сознания, поскольку в нем проявляется избирательный характер сознания, но и его уровень — в смысле степени интенсивности, яркости.

Внимание неразрывно связано с сознанием в целом. Оно поэтому, естественно, связано со всеми сторонами сознания. Действительно, роль эмоциональ­ных факторов ярко сказывается в особенно суще­ственной для внимания зависимости его от интере­са. Значение мыслительных процессов, особенно в отношении объема внимания и его устойчивости, было уже отмечено. Роль воли находит себе непос­редственное выражение в факте произвольного вни­мания.

Поскольку внимание может отличаться различ­ными свойствами, которые, как показывает опыт, в значительной мере независимы друг от друга, мож­но, исходя из разных свойств внимания, различать разные типы внимания, а именно; 1) широкое и узкое внимание – в зависимости от их объема; 2) хорошо и плохо распределяемое; 3) быстро или мед­ленно переключаемое; 4) концентрированное и флюктуирующее; 5) устойчивое и неустойчивое.

Высшие формы произвольного внимания возни­кают у человека в процессе труда. Они продукт исто­рического развития. Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего време­ни труда необходима целесообразная воля, выража­ющаяся во внимании, пишет Маркс, и притом не­обходима тем более, чем меньше труд увлекает ра­бочего своим содержанием и способом исполнения, следовательно, чем меньше рабочий наслаждается трудом как игрой физических и интеллектуальных сил. Труд направлен на удовлетворение потребнос­тей человека. Продукт этого труда представляет по­этому непосредственный интерес. Но получение этого продукта связано с деятельностью, которая по сво­ему содержанию и способу исполнения может не вызывать непосредственного интереса. Поэтому вы­полнение этой деятельности требует перехода от не­произвольного к произвольному вниманию. При этом внимание должно быть тем более сосредоточенным и длительным, чем более сложной становится тру­довая деятельность человека в процессе историчес­кого развития. Труд требует и он воспитывает выс­шие формы произвольного внимания.

В психологической литературе Рибо подчеркнул эту мысль о связи произвольного внимания с трудом.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий