ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВРЕМЕНИ ЖИЗНИ

ТИПОЛОГИЯ ЛИЧНОСТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВРЕМЕНИ ЖИЗНИ Упомянутая выше концепция жизненного пути Ш. Бюлер явилась основой смены парадигмы в понимании самой личности и ее жизни. Несмотря на то, что большинство концепций личности связывали ее сущность с развитием, а не только интересовались ее “строением”, имплицитно личность представлялась как данная “здесь и теперь”, а структурный подход непроизвольно толкал на представление о ней как некоей субстанции. Ш. Бюлер впервые, вопреки всем биографическим подходам, которые представляли жизнь как индивидуальную совокупность обстоятельств, сопутствующих личности и складывающихся относительно благоприятно (или неблагоприятно), назвала жизнь индивидуальной “историей”, тем самым подчеркнув ее специфический закономерный характер. Но, как уже говорилось, ей не удалось, выражаясь распространенной марксистской формулировкой, выявить “роль личности в истории”. Эту роль начал выявлять и отмечать, начиная с 40-х годов, С. Л. Рубинштейн, заговоривший о “поворотном моменте жизни”, т.е. о соотношении личности и жизни, о детермининации личностью хода ее жизни.

В работе “Человек и мир” полностью была построена философско-психологическая концепция личности как субъекта жизни. Но эта концепция открыла множество проблем, касающихся специфики времени самой жизни и специфики времени личности, как живущей этой жизнью. На первом этапе развития этой рубинштейновской концепции мы подчеркнули наличие двух встречных – объективных и субъективных детерминант в развертывании и осуществлении жизненного пути. Мы отмечали, что жизненные условия и обстоятельства объективно задают личности временные проблемы, рамки, требования, задачи, с одной стороны. С другой – сама личность способна к организации времени жизни – ее использованию для развития и личностного роста, его ускорению, интенсификации, насыщению или… потере, т.е. к независимости от объективного времени. Но это – хотя и принципиальное – понимание было еще достаточно абстрактной моделью. Ее абстрактность состояла в том, что оба ряда времен (жизни и личности) оставались внеположными, а не имплицирующими друг друга. Модель, согласно которой личность оптимально и рационально организует время своей жизни, представлялась утопической при сопоставлении с эмпирикой способов жизни реальных людей.

Поэтому возникла идея типологического подхода к этой проблеме – ее теоретической постановке и эмпирическому исследованию. Типологический метод, примененный в данном исследовании, радикально отличался от типологий, распространенных в отечественной дифференциальной психологии. Последние (типология И. П. Павлова, Б. М. Теплова) выявляют у каждого типа разное сочетание одних и тех же изначально выявленных характеристик (сила нервной системы, лабильность и т.д.). Такие типологии можно считать закрытыми. В отличие от них, в многолетних эмпирических исследованиях личности нами был разработан (с опорой на идеи Мейена и Шредера) так называемый метод прогрессивной типологии, которую можно назвать открытой. Типология личностной организации времени, по нашему предположению, должна была выявить не только различное соотношение трех компонентов (осознания, переживания и практической организации деятельности) у каждого типа, но и его функциональные временные возможности (или ограничения). Типологический принцип ориентирован на выявление не столько различий между разными типами, сколько на их внутренние механизмы, обеспечивающие тот или иной способ жизни личности во времени.

Типологический подход сочетался с комплексным. Начиная с первой работы, проведенной в русле данной концепции В. И. Ковалевым, в число изучаемых характеристик времени было включено “как человек не только воспринимает… но и как переживает свое время жизни, каковы его представления о времени (обусловленные как личным опытом индивидуальной жизни, так и усвоенным общественно-историческим культурным опытом), как он осознает течение этого времени”. В чем заключается личностное отношение к времени, какова психологическая организация и регуляция человеком (и у человека) “времени его жизнедеятельности и как изменяются все эти временно-психологические явления, процессы и образования” при различных психических состояниях, как индивидуальных, так и в процессе групповой деятельности [Ковалев В. И. Особенности личностной организации времени жизни // Гуманистические проблемы психологической теории. М., 1995.].

В. И. Ковалев провел глубокий методологический анализ проблемы времени, предложил и разработал два основных принципа ее анализа и концептуализации. Первым являлось выделение и дифференциация психологической организации у человека и человеком времени, которая включала процессы восприятия, переживания, осознания и отношения ко времени жизни, и личностной регуляции – использования, овладения и управления (преобразования) времени. Эта дифференциация разделила с целью дальнейшего соотнесения субъективное психологическое время и время личности. Для обозначения этих обоих аспектов нами привлекалось детально разработанное А. А. Малиновским понятие “организация”, которое позволяет раскрыть и учесть объективный, не зависящий от человека (в том числе биологически-природный, психофизиологический и социальный способы организации) и активно осуществляемый человеком, личностью как субъектом произвольный, индивидуальный способ организации жизни.

Второй принцип заключался в выделении уровней организации психологических времен, имеющих “следующую восходящую последовательность: субъективно-переживаемое, перцептуальное, личностное, субъектное и индивидуальное время” [Абулъханова-Славская К. А. Личностная регуляция времени // Психология личности в социалистическом обществе. М., 1990.].

Нельзя сказать, что в данном исследовании этот принцип удалось реализовать достаточно глубоко, во всех отношениях. Безусловно, дифференциация психического уровня организации времени и личностного была проведена очень убедительно. Однако тем самым В. И. Ковалев открыл направление для последующих исследований, так же как в дальнейшем последовательно и поступательно разрабатывался и реализовывался впервые апробированный им типологический метод и подход. Как мы увидим далее, в последующих исследованиях были схвачены и выявлены соотношения осознанного, неосознаваемого, бессознательного и даже телесного уровней психологической и природной организации времени (Т. Н. Березина, Н. Ю. Григоровская). Но уровни такого плана не являются онтогенетически уровневыми характеристиками, которые имел в виду В. И. Ковалев. Для доказательства их онтогенетического характера нужно дальнейшее специальное исследование. Однако чрезвычайно существенным в методологическом подходе В. И. Ковалева являлось то, что онтогенетическое развитие, т.е. возрастные этапы жизненного “цикла” (в терминологии Б. Г. Ананьева), он рассматривал не как возрастную периодизацию, а как личностное, т.е. восходящее до уровня субъекта и индивидуальности, развитие. Для личностного уровня характерна выработка ценностного отношения ко времени. Здесь В. И. Ковалев, опираясь на концепцию В. Н. Мясищева, определил отношение ко времени не как рядоположенное другим отношениям (к людям, жизни, деятельности и т.д.), а как “сердцевину всех отношений личности”[Ковалев В. И. Особенности личностной организации времени жизни // Гуманистические проблемы психологической теории. М., 1995.], носящее ценностный характер. “В зависимости от того, что отдельный человек считает в своей жизни самым важным, необходимым и существенным, как раз и образуется различное отношение к использованию каждым человеком времени собственной жизни и ее различная ценностно-временная ориентация” [Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л., 1973.].

Для субъекта (и соответствующего уровня) характерно, согласно В. И. Ковалеву, “овладение временем”, творческая интенсивность жизни. Мы выявили, что основным критерием качества субъекта жизни, которое обретает личность, является способность разрешения противоречий, причем противоречий разного плана – между объективными условиями и требованиями жизни и субъективными возможностями и потребностями личности, между разными объективными условиями и требованиями жизни, в которые вовлекается субъект и которые порождают необходимость принятия им решений, наконец, противоречия, которые создаются самой активностью субъекта, его стремлением направить жизнь и ее обстоятельства в желаемое русло, стремлением “повернуть” (С. Л. Рубинштейн), “преломить” (Э. Рязанцев) жизнь (1973, 1977). Разумеется, для решения такого рода противоречий необходима рефлексия жизни, высокий уровень жизненных обобщений, которые осуществляются в контексте главного жизненного вектора – смысла жизни. Качество субъекта времени жизни реализуется только при раскрытии, осознании им роли пройденного жизненного пути, но не как такового, а в категориях достигнутого или постигнутого личностью отношения к жизни и к смерти, поддерживающего или обесценивающего настоящее, его роль только при взвешивании настоящих возможностей и реалий, наконец, только при видении, более того, способности “построить” свою жизненную перспективу.

В. И. Ковалев обозначил уровень индивидуальности как высший Уровень организации времени. В этом обозначении мы следовали идеям и определению индивидуальности как высшего уровня развития личности, данному Б. Г. Ананьевым и С. Л. Рубинштейном (в отличие от понимания индивидуальности как индивидуальных особенностей личности, “особенного” – Б. М. Теплов, В. С. Мерлин и др.). Этот уровень мы смогли охарактеризовать только много лет спустя после разработки и создания в ряде исследований различных временных типологий [Абулъханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М., 1991]. Здесь в предварительном порядке можно сказать, что В. И. Ковалеву удалось теоретико-феноменологически и частично эмпирически выявить наличие четырех типов, которые можно назвать личностными типами организации жизни. Но лишь затем, много лет спустя, нами была научно осознана и поставлена проблема, как каждый тип соотносится с жизнью. Именно в характеристике типа выразилась идея индивидуализации; не каждая личность абсолютно неповторима в своем отношении к жизни, ко времени; в их организации существуют некоторые типичные варианты этих отношений и способов организации времени жизни. Но уровень индивидуальности удалось раскрыть только при переосмысливании разных типологий: каждый тип реализует (или не реализует) себя как индивидуальность, организует жизнь по принципу стратегии или тактики. На этих понятиях, выражающих кардинальную идею поиска личностью соответствия своей жизни своему типу, мы остановимся ниже подробнее.

Исследования, проводившиеся в русле нашей парадигмы, первоначально были направлены на выявление некоторых временных характеристик самой личности, реализующей себя в жизненном пути. Первым теоретико-эмпирическим результатом было доказательство В. И. Ковалевым типологического характера этих структур [Ковалев В. И. Особенности личностной организации времени жизни / Гуманистические проблемы психологической теории. М., 1995.]. Основным открытием оказалось наличие четко дифференцирующего людей фактора пролонгированности или ситуативности и фактора их активности-пассивности. Иными словами, в основу построения типологии было положено понятие активности личности, соответствующее категории субъекта, которая, как показало исследование, носила различный временной характер, имела различную временную длительность. Активность дифференцировалась по фактору активность-пассивность, что в сочетании с ситуативностью-пролонгированностью образовывало четыре типа – активно-ситуативный, пассивно-ситуативный, пассивно-пролонгированный, активно-пролонгированный. Поскольку В. И. Ковалев пользовался в основном методами свободного интервью, стремясь максимально полно выявить саму феноменологию организации времени, его типология затем была проверена нами в более жестких экспериментальных условиях на основе использования метода незаконченного действия Б. В. Зейгарник, методики времени С. Л. Рубинштейна и модифицированного по временному основанию самооценочного теста Дембо. Поскольку задачей В. И. Ковалева было рассмотрение личности в контексте жизни, его типология получила следующее выражение: Стихийно-обыденный тип характеризуется зависимостью личности от событий и обстоятельств жизни; личность не успевает за временем, не может организовать последовательность событий, предвосхищать их наступление и предотвращать осуществление. Этот способ организации жизни отличается ситуативностью поведения, отсутствием личностной инициативы. Функционально-действенный, при котором личность активно организует течение событий, направляет их ход, своевременно включается в них, добиваясь эффективности, инициатива же охватывает только отдельные периоды течения событий, но не их субъективные или объективные последствия, отсутствует пролонгированная регуляция жизни. Созерцательный, который проявляется в отсутствии способности к практической организации времени, в пассивности, но духовно-интеллектуальной, творческой жизни. Обнаруживаются пролонгированные тенденции. Пассивно-пролонгированный тип созерцателя, видящего сложность мира, но неспособного ее разрешить своими силами, был описан и К. Г. Юнгом. Творчески-преобразующий, которому свойственна пролонгированная организация времени, соотнесенная со смыслом жизни, с общественными тенденциями. Противоречие (или проблема) данного исследования состояло в том, что вне лонгитюдинального исследования было бы достаточно произвольно судить о характере регуляции и организации личностью ее жизненного пути только по получаемым в данный момент рефлексивно определяемым характеристикам ее активности.

Некоторое время спустя, после работы В. И. Ковалева, нами был проведен своего рода диагностический дополнительный (контрольный) этап исследования, который носил эмпирический характер, опирался на перечисленные выше методики Зейгарник, Рубинштейна и Дембо. Целью его было проверить и подтвердить гипотезу Ковалева о данных относительно четырех типов личности, которые были получены методом глубинного интервью и теоретического анализа.

Не излагая всего хода контрольного эксперимента, можно кратко резюмировать, что именно по методике Зейгарник искусственное прерывание действия (сначала интеллектуального, затем практического) четко обнаружило, насколько пролонгированно одни испытуемые “удерживают” и продолжают его или сохраняют полную готовность его продолжить в любое время, а другие завершают, не желая продолжать, в соответствии со своей ситуативностью подчиняясь внешней законченности ситуации действия. Пролонгированность или ситуативность, в свою очередь, зависят от того, Насколько действие имманентно самой личности, т.е. насколько активно, самостоятельно, инициативно она его осуществляет. Однако существенно то, что типа четыре (а не два – пассивно-ситуативный и активно-пролонгированный), т.е. есть пассивный способ “удержания”, пролонгированности, а активный тип может быть и ситуативным.

Применение теста С. Л. Рубинштейна на планирование времени недели обнаружило, что ошибок не допускают активно-ситуативный и активно-пролонгированный типы. Этот результат побудил нас провести специальное исследование планирования времени, которое было осуществлено В. Ф. Серенковой (о чем ниже подробнее). Фактически результат данного теста может быть интерпретирован так, что только типы, являющиеся субъектами организации своего времени (активные), в состоянии его точно и безошибочно планировать, вмещать в объективные сроки и структуры времени. Наконец, самооценочный тест Дембо подтвердил достоверность трех типов (активно- и пассивно-ситуативного и активно-пролонгированного). Пассивно-пролонгированный тип не оценивал себя в таких категориях, что побудило нас в дальнейшем разработать более детальный и тонкий метод самооценки своих временных особенностей.

Эта типология явилась отправным пунктом дальнейших исследований прежде всего потому, что в ней имплицитно заключались некоторые нерешенные противоречия наряду с явными направлениями, заданными этой типологией. С позиций многих лет осмысления этих противоречий можно сформулировать их следующим образом.

Исследование времени в психологии вскрыло противоречие, присущее психологическому знанию и психологической науке в целом между ценностно-гуманистическими и объективно-сциентистскими характеристиками психики и личности и методами их исследований. Возникла проблема, как можно объективно изучать структуры организации времени (в том числе их измерять), если время становится ценностью личности, иными словами, достаточно появиться мотивации – и все ритмы, скорости изменяются сами собой, если значимость переживания настоящего как бы вырывает переживаемое из времени, отдает его вечности и т.д. Иными словами, ценностный и объективно-временной аспекты личности и психики выступили либо как взаимоуничтожающие, либо как ортогональные аспекты, нигде не пересекающиеся и не сводимые в одной системе координат.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий